Дела давно минувших лет, преданья старины глубокой
Театр европейского образца был одним из многих нововведений, привезенных шахом Насир ад-дином Каджаром из его путешествий по западным странам. В своем дневнике монарх описывал восторг от посещения оперы, театральных постановок и цирка, поэтому, вернувшись на родину, он отдал приказ о возведении первого в стране театра, образцом для которого должен был стать лондонский Альберт-холл. Западные традиции плохо приживались в Иране: драматургия была не самым привычным литературным жанром, а первой постановкой в свежепостроенном театре была шиитская религиозная мистерия таазие. Шаха такое положение не устраивало, поэтому в 1885 г. при дворе было открыто переводческое бюро, целью которого был перевод европейских пьес на персидский язык.
Реза-шах, основатель династии Пехлеви, сменив на престоле Каджаров, провозгласил курс на модернизацию Ирана и построение «современного» западного государства и общества. Проект Резы-шаха включал в себя не только индустриальные проекты и масштабные реформы, но и предание Ирану «европейского» облика. Практически без исключений подданные шаха были обязаны носить «западную» одежду, налагался запрет на фото- и видеосъемку «отсталого» Ирана – кочевых племен и их образа жизни, духовенства в их облачении, женщин, одетых согласно мусульманским предписаниям… Из-за этого запрета пострадал, в частности, придворный фотограф Каджаров Антон Севрюгин, известный снимками «традиционного» Ирана.
Театр как одно из проявлений «современности» помещался монархом в авангард борьбы с «отсталостью»: театральная жизнь бурлила, а в репертуаре большую роль играли именно европейские сюжеты. В 1933 г. была основана Государственная театральная компания, а также был приглашен знаменитый актер Ваграм Папазян, известный своими ролями в постановках по произведениям Шекспира. Папазян должен был исполнить роли Отелло и Гамлета, причем его реплики должны были звучать по-французски! Дело в том, что Папазян свободно говорил на родном армянском, русском и французском, но не знал ни персидского, ни английского. Можно было себе представить недоумение зрителей: все актеры говорили по-персидски, а главный герой – по-французски!
Предполагалось, что постановка «Гамлета» будет нести серьезное идеологическое послание: поклявшийся отомстить узурпатору и убийце отца принц должен был напоминать зрителю о самом Резе-шахе, положившем конец прогнившему режиму Каджаров. Вышло все ровно наоборот: зрители действительно увидели на сцене аллюзию на современную им политическую ситуацию, только иранский монарх предстал в ней в образе Клавдия. Реза запретил не только постановки «Гамлета», но и всех пьес, в которых фигурировали бунтующие принцы, узурпаторы, сумасшедшие короли и королевы, и этот запрет действовал до самого конца эпохи Пехлеви.
Театр европейского образца был одним из многих нововведений, привезенных шахом Насир ад-дином Каджаром из его путешествий по западным странам. В своем дневнике монарх описывал восторг от посещения оперы, театральных постановок и цирка, поэтому, вернувшись на родину, он отдал приказ о возведении первого в стране театра, образцом для которого должен был стать лондонский Альберт-холл. Западные традиции плохо приживались в Иране: драматургия была не самым привычным литературным жанром, а первой постановкой в свежепостроенном театре была шиитская религиозная мистерия таазие. Шаха такое положение не устраивало, поэтому в 1885 г. при дворе было открыто переводческое бюро, целью которого был перевод европейских пьес на персидский язык.
Реза-шах, основатель династии Пехлеви, сменив на престоле Каджаров, провозгласил курс на модернизацию Ирана и построение «современного» западного государства и общества. Проект Резы-шаха включал в себя не только индустриальные проекты и масштабные реформы, но и предание Ирану «европейского» облика. Практически без исключений подданные шаха были обязаны носить «западную» одежду, налагался запрет на фото- и видеосъемку «отсталого» Ирана – кочевых племен и их образа жизни, духовенства в их облачении, женщин, одетых согласно мусульманским предписаниям… Из-за этого запрета пострадал, в частности, придворный фотограф Каджаров Антон Севрюгин, известный снимками «традиционного» Ирана.
Театр как одно из проявлений «современности» помещался монархом в авангард борьбы с «отсталостью»: театральная жизнь бурлила, а в репертуаре большую роль играли именно европейские сюжеты. В 1933 г. была основана Государственная театральная компания, а также был приглашен знаменитый актер Ваграм Папазян, известный своими ролями в постановках по произведениям Шекспира. Папазян должен был исполнить роли Отелло и Гамлета, причем его реплики должны были звучать по-французски! Дело в том, что Папазян свободно говорил на родном армянском, русском и французском, но не знал ни персидского, ни английского. Можно было себе представить недоумение зрителей: все актеры говорили по-персидски, а главный герой – по-французски!
Предполагалось, что постановка «Гамлета» будет нести серьезное идеологическое послание: поклявшийся отомстить узурпатору и убийце отца принц должен был напоминать зрителю о самом Резе-шахе, положившем конец прогнившему режиму Каджаров. Вышло все ровно наоборот: зрители действительно увидели на сцене аллюзию на современную им политическую ситуацию, только иранский монарх предстал в ней в образе Клавдия. Реза запретил не только постановки «Гамлета», но и всех пьес, в которых фигурировали бунтующие принцы, узурпаторы, сумасшедшие короли и королевы, и этот запрет действовал до самого конца эпохи Пехлеви.
